Правда, это чисто гипотетически, ведь у меня есть бронзовый билет, зачем добру пропадать?

Я включил газовую лампу.

Тусклый свет озарил комнату. Мне захотелось найти бронзовый билет, и я стал искать его на столе. Он лежал рядом с радиоприёмником, среди множества бумаг и книг.

Моё внимание привлекла знакомая книга: «Сто правил Энрю».

Её я всегда читал, чтобы снять напряжение. Я готовился к испытаниям очень долго.

Уааа…

Тяжело было сдержать зевок. Взгляд сам тянулся к кровати.

Что ж… Этот момент настал. Я быстро скинул робу и завалился на кровать.

Наконец-то. Я дома… Идите вы все к чёрту со своими испытаниями! Никуда я больше не пойду. Даже не мечтайте.

Обняв подушку, я уснул с этими мыслями.

***

Поместье рода Некрасовых.

С самого утра глава семейства, Николай Некрасов, не находил себе места. Полноватый, уже не молодой мужчина с густыми усами и сильными руками, он потерял сон, аппетит, и ему казалось, что сердце вот-вот остановится.

«Этот невоспитанный сын… Где же он?»

«Неблагодарное дитё…»

Эти мысли приходили не от злости, а от беспомощности. Ещё неделю назад он думал, что самое худшее, что может случиться, – это потеря дома.

Забавно, что конец рода может прийти не от войн, а от банальных долгов перед банками.

Однако последние дни заставили его пересмотреть свои взгляды. Теперь Николай был уверен: великие Рода погибают не из-за денег или потери родовых способностей, а когда уходят их наследники.

А его сын, его первенец и надежда, своровал красный билет прямо у него из кармана и ушёл на испытание.

«Я не так тебя воспитывал! Моё доверие к тебе и стало моей погибелью...»

Как говорят, если тебя обманули – это не значит, что кто-то хороший лжец. Это значит, что ему слишком доверяли, а он это доверие не оправдал.

«Теперь-то я не повторю своих ошибок.»

Так в чём же была проблема Николая? Как опытный избранный, прошедший пять испытаний, он знал правило:

[Правило 3: Каждый избранный возвращается на седьмой день.]

Что это значит? Будь то неделя, месяц или год – избранный возвращается на седьмой день реального мира. Время на испытании течёт иначе.

Так почему же его сын до сих пор не вернулся, хотя прошло уже десять дней?

С такими мыслями Николай лежал в постели.

«Этот поганец... Он должен был вернуться ещё три дня назад...»

Отец ждал сына в комнате всю неделю, уверенный, что так будет правильно. Его жена, которую он ласково называл Лизи, женщина почти сорока двух лет, – еле уговорила его вернуться в кровать.

«Нет, я больше не могу просто лежать!» – раздражённо думал он, ощущая беспокойство.

Николай знал о синдроме «ждуна», когда родители или возлюбленные не могут смириться с отсутствием близкого человека и буквально начинают жить у двери, надеясь, что он вот-вот вернётся.

«Эх, сын… что же ты наделал…»

Мужчина не мог заснуть, поэтому с первыми лучами солнца, когда утро только начиналось, встал и направился в комнату сына.

Топ. Топ. Топ.

Николай шёл с надеждой, что, открыв дверь, увидит Алексея сидящим на кровати, с привычной наглой улыбкой и взглядом, который как бы говорит: «Отец, я всё знаю… Не нужно мне ничего объяснять!»

Кто бы мог подумать, что когда он действительно откроет дверь, Алексей окажется там.

Сын спокойно лежал на кровати, его вещи были небрежно разбросаны по комнате – что для него совсем не характерно.

Одеяло было скручено и наполовину сползло на пол. Алексей развалился на спине, безмятежно посапывая, словно ничего и не было.

Ему не мешали ни звук открывающейся двери, ни солнечный луч, светивший прямо в лицо.

«Ах ты ж гадёныш… Сразу спать завалился?»

Николай усмехнулся про себя. В его мыслях не было злости, лишь радость и благодарность, что сын вернулся домой целым и невредимым.

Он тихо прикрыл дверь, чтобы не разбудить его.

«Только проснёшься... Я тебе взбучку устрою...»

Глава 2 – Мой дом, моя крепость

Который день в поместье Некрасовых царило беспокойство.

Немногочисленные служанки, одетые в строгие чёрные платья с белыми фартуками и чепцами, сновали по дому, выполняя свои обязанности: готовили, убирали, стирали и присматривали за «детьми».

На кухне две служанки с раннего утра суетились над приготовлением пищи. Молодая, склонная к сплетням, не удержалась и заговорила:

– Неужели Милостивый Сын Рода до сих пор не соизволил подняться с постели?

Марфа, пожилая служанка, воспитывавшая Алексея с пелёнок, строго осадила её:

– Цыц! Не твоего ума дело.

Но молодая не унималась:

– Да ведь уже третий день прошёл! Господин и госпожа в ужасе. Говорят, стоит его попытаться разбудить, он разражается бранью и выгоняет всех из комнаты. Даже сейчас он там заперся.

Марфа вздохнула.

– Алексей сам лучше знает!

Она единственная осмеливалась называть молодого господина просто Алексеем, и то лишь потому, что он терпеть не мог уменьшительно-ласкательное «Алёшенька».

«Какой я тебе Алёша?» – всегда возмущался он. «Не порть моё имя. Говори Алексей, и добавляй в голос силу.»

Топ. Топ. Топ.

Внезапно на кухню влетела ещё одна молодая служанка, запыхавшаяся, с растрёпанными волосами и влажным от пота лбом.

– Вы слышали новость? – выпалила она мелодичным голосом, от которого на душе становилось теплее.

– Какую новость?

– Госпожа решила устроить взбучку сыну! Сказала, что больше не будет этого терпеть и выбьет дверь, если понадобится!

Служанки изумлённо переглянулись.

Хоть они и были прислугой, но жили под одной крышей как большая семья. В отсутствие телевизоров единственным развлечением были сплетни и семейные разборки.

А так как главной занозой в семье был Алексей Некрасов, то его и обсуждали чаще всего.

Марфа покачала головой. Она-то знала, что за шалостями Алексея всегда скрывалось что-то большее.

И всё же они не могли пропустить такое заманчивое событие. Поэтому побросав все дела, начали подниматься наверх.

***

ТУК. ТУК. ТУК.

В дверь кто-то громко стучал.

Говорят, по силе удара можно определить физические параметры человека. И сейчас кто-то колотил так, словно за дверью топталось стадо слонов.

Кого ещё там принесло?

– Алексей Николаевич Некрасов, – раздался строгий голос матери. – Если ты сейчас же не откроешь, мы снимем дверь с петель. И больше не поставим. Двери нужны только адекватным людям, а больным они ни к чему...

Ах... Это была моя любимая матушка. И, как всегда, всё начинается с угроз.

А ведь как хорошо всё было.

За эти три для многое понял. В основном поменял мнение о достигаторстве.

Больше не нужно постоянно ставить цели, к чему-то стремиться. Не нужно ни с кем конкурировать. Бежать, бежать в этой бессмысленной гонке. До самого гроба.

Я спал целых три дня. Обычно я бы почувствовал боль – ну какой нормальный человек может спать так долго? Раньше мне и тридцати минут не хотелось лежать без дела. Я вскакивал и всегда чем-то занимался.

А сейчас? Я чувствую себя прекрасно.

Дзынь!

Вдруг мои размышления прервал странный звук, будто что-то сломалось.

Что? Оставьте бедную дверь в покое...

Я всё же использовал её для входа в прихожую. И вот кто-то снял дверь. Она с грохотом упала на пол прямо в моей комнате.

Бум!

А затем вошла она. Моя мать. Элегантное лицо. Я был сильно на неё похож. Такие же чёрные волосы, только вот глаза у нас разные. Её серые, почти сияющие глаза с раздражением смотрели на меня.

– И долго ты будешь тут валяться?

На ней было простое, но элегантное серое платье. Домашний тип, я бы сказал.

Что тут скажешь?

У меня довольно молодая мама. И весьма бойкая со мной. Она никогда не давала мне «пощады». Даже отец был более снисходительным. Он меня больше уважал, чем мать.